Альбина сидела у окна, смотря на серые облака, медленно плывущие по небу. Ее жизнь в последние дни обрела новый, тяжелый поворот, о котором она даже не могла мечтать. На диване, где она вынужденно устроилась после несчастного случая, она ощущала себя как в плену собственной беспомощности.
«Альбина, где ты затаилась? Я жду уже час, но сигареты так и не дождался!», раздраженно прорычал Сергей, войдя в комнату.
«Я звонила тебе, а ты не брал трубку. Если бы не Дима, я бы здесь еще сидела», ответила Альбина, пытаясь скрыть разочарование в голосе.
«Что случилось?», поинтересовался Сергей, подходя ближе.
«Я сломала ногу…», тихо произнесла она.
«Сломала ногу?! А ужин хотя бы успела приготовить?», не удержался от сарказма Сергей.
«Сергей, ты что, совсем потерял чувство?» вмешался Дима, входя в разговор. «Возьми и сам приготовь, если так уж хочется».
«Ой, а ты куда лезешь? Пойди лучше займись своими делами», нервно ответил Сергей, отводя взгляд.
Альбина надеялась, что муж подойдет и поможет ей сесть на стул, но он молча покинул комнату, что-то бормоча про себя. Она, стараясь не обратить внимания на боль, добралась до дивана и присела, прижимаясь к своей больной ноге. Внезапно в комнату вбежала их дочка, обняв Альбину.
Пришлось вызывать скорую помощь. Альбина попросила мужа отвезти ее в больницу, но он уже был не в состоянии — он выпил за ужином. В итоге ее доставили в больницу, где после рентгеновского обследования выявили трещину в опасном месте, требующую долгого заживления. Врачи выдали больничный лист и рекомендовали строгий постельный режим.
Альбина не знала, как вернуться домой. В ее состоянии пользоваться общественным транспортом было невозможно, поэтому она вызвала такси. Однако водитель, увидев ее с гипсом и костылями, отказался ехать. Это стало последней каплей в ее терпении, и слезы навернулись на глаза.
Она написала Диме, и через несколько минут он был уже у нее в больнице. «Наконец-то приехал. Ты еду принес?», встретила его Альбина.
«Я должен был тебе еду в больницу принести?!» возмутился Дима.
«Да что ты говоришь? Разве там нельзя купить что-то поесть?» ответила Альбина с раздражением. «Я на костылях бегаю, ищу столовую по всем этажам?»
«Да я подумал, что это хороший повод быть наедине. Ты же на больничном, дочка у бабушки… Все-таки понимаешь, о чем я?», попытался объяснить Дима.
«Это уже чересчур!», воскликнула Альбина, чувствуя, что ее терпение подходит к пределу.
Дима молча отвернулся, не желая дальше спорить. Альбина ощутила, что между ними возникло новое, тяжелое напряжение. В ее голове крутились мысли о том, как она оказалась в этой ситуации, зависимой от чужой милости. Она была разочарована в муже и обижена на свою беспомощность.
Дни проходили медленно и однообразно. Альбина почти не выходила из своей комнаты, переживая боль и размышляя о своей жизни. Время от времени к ней заглядывала дочка, принося письма от друзей и книги, чтобы ей не было совсем скучно. Но в основном ей приходилось сидеть одной, обреченной на свои мысли.
Сергей редко заходил в гости, всегда наспех, извиняясь, что у него «очень много работы». Дима старался помогать, но его визиты были короткими и напряженными. Он часто приносил еду и разговаривал с Альбиной, но каждый раз это заканчивалось каким-то непониманием или разногласием.
Медсестры иногда заходили проверить, как дела у Альбины, меняли повязки, давали рекомендации, но их внимание было временным. Все чаще она чувствовала себя одинокой, отрешенной от мира, который казался ей все более чужим и непонятным.
Однажды вечером, когда все было особенно тихо и одиноко, Альбина начала сомневаться в будущем своего брака. Ей казалось, что она была для Сергея всего лишь приложением, удобным в хорошие времена, но не нужным в трудные. Она задумалась о своей зависимости от него и о том, какие еще сюрпризы ждут ее в будущем.
Внутри нее росло чувство бунта и отчаяния. Она не хотела оставаться в этом заточении, но не знала, как выбраться. Через несколько недель ее гипс сняли, и врачи сказали, что она может начать постепенно восстанавливаться. Но теперь, когда физические ограничения ушли, ее душевное состояние оставалось подавленным и угнетенным.
Она понимала, что придется делать выбор: оставаться и продолжать такую жизнь или искать выход, который может оказаться еще более сложным и рискованным.
Как это устроено: 15 «всего на свете» изнутри